Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей - Наталия Речка

– Сергеич, ты мне так нужен, даже не представляешь! В лесу нашли труп…

– Не надо мне больному сейчас про трупы, пожалуйста, – прервал Григория Сергеич. – Я тебя, Борцов, как человека прошу. Знаю, у вас есть судмедэксперт, о ней хорошо отзывались коллеги, я о ней справлялся. Да, начинающая, но ведь отличница, голова у неё соображает. Ничего, перебьётесь пока без меня. До свидания Гриша.

– До свидания Сергеич. Выздоравливай. Мы все тебя ждём. – Борцов убрал мобильный в карман джинсов, повернулся к Зайцеву и произнёс: – Витя, созвонись с братом убитого, поедем к нему.

– А, если он занят, и сегодня откажется с нами встречаться? Ведь он деловой человек.

– Значит, отложит свои дела. Звони, а я зайду в магазин, куплю нам с тобой что-нибудь на обед. Сергеич о своём здоровье заботится, вот и нам о себе побеспокоиться не мешало бы.

Будь напорист в разговоре с Кустовским. Ты – представитель власти, а он – мелкий бизнесменишка. Кто знает, может он братца и убил. Родственники всегда под подозрением в первую очередь. Наследство, квартиры, большие деньги часто приходится делить между многими членами семьи. Ради безбедной жизни самые безобидные на вид люди идут на преступления.

– Но только не Клавдия Андреевна. Как она плакала в морге, Вы бы видели!

– Пока следствие не закончено, ты должен подозревать всех, даже того, кто тебе как человек очень симпатичен.

Несколько лет назад…

В квартире Николеты, известной как женщина – экстрасенс, царил полумрак. Небольшие торшеры и светильники создавали уютную атмосферу, тяжёлые гобеленовые занавески на окнах не давали дневному свету проникнуть в комнаты. На круглом столе горела одинокая свеча, рядом стояли чашки и турка с только сваренным кофе на подставке. Николета, красивая брюнетка тридцати трёх лет с иссиня-чёрными волосами, ждала клиентку. На душе было неспокойно, чувствовалось, человек спешит к ней не с добрыми намерениями. Она сразу поняла, что следовало отказаться, но деньги были так нужны. Женщина, записавшаяся на приём, была одета небогато, но Ника знала, клиентка отдала бы всё, чтобы добиться желаемого.

Дар видеть то, что не видят другие, начал проявляться у Ники ещё в школе, где её недолюбливали. За что её гнобили, девочка не знала. Одноклассницы собирались в кучки и ежедневно обсуждали её на переменах. То причёска не та, то нос длинный, то веки она красит, то сильно напудрилась, то походка у неё странная. Ника никогда в школе не пользовалась макияжем, директором это было категорически запрещено, но красивые сине-серые глаза и белая гладкая кожа в сочетании с тёмными длинными волосами не давали завистницам покоя. Ещё она часто пропускала учёбу, используя любой повод не пойти в ненавистное казённое учреждение с бегущей и орущей толпой учеников. Ей было настолько некомфортно находиться в помещении, наполненном большим количеством таких разных людей, что она часто болела, страдая физически и душевно. Ника не понимала, зачем надо изучать такой объём наук, подолгу находясь в классе с тридцатью детьми, и стоит ли это таких огромных человеческих энергозатрат. Дети особенно не любили тех, кто не посещал школу каждый день. Наверное, просыпалась обида, почему одним можно не ходить, а другим нельзя. Поначалу нелюбовь с одноклассниками у Николеты была взаимная. Она, как могла, пыталась уединяться, на уроках садилась одной за заднюю парту. У неё начало портиться зрение: парт впереди её глаз было много, а доска, на которой писали мелом учителя, объясняя предмет, далеко, и зрение приходилось напрягать. Где-то в пятом классе Ника вдруг стала определять, что вот эта ученица получит у доски пять, а та напишет сочинение на два. Бывало, она ошибалась, но со временем научилась чувствовать настроение учителей и попадала в десяточку. Однажды произошло нечто странное. Взглянув на радостную Лену, выходившую из школы, размахивая портфелем, Ника подбежала к ней, схватила за руку и соврала, что её зовёт классная руководительница. Почему-то она решила, во что бы то ни стало спасти Лену от чего-то страшного. Но не спасла, а только отдалила печальную весть. Ника подошла к Марии Ивановне, их классной и попыталась объяснить, что у Лены что-то случилось дома. Мария Ивановна посадила девочек за парту, дала им задание по подготовке к диктанту, объявив, что они у неё самые умницы и завтра будут помогать проверять тетради у всего класса. Затем Мария Ивановна вышла, как догадалась Ника, чтобы позвонить Лене домой. Возвратившись в кабинет, учительница как-то по-особенному взглянула на Нику и после диктанта предложила девочкам попить с нею чайку.

Потом Лена неделю не появлялась в школе. Классная руководительница рассказала Николете, что в тот день в больнице умерла Ленина бабушка. Отца у Лены не было, мать проводила все будни на работе, и девочку воспитывала бабушка, которую внучка очень любила.

С годами Ника осознала свои способности видеть не только настоящее, скрытое от окружающих, но и будущее почти каждого. Она знала, что один одноклассник разобьётся насмерть на мотоцикле, другой утонет; одни девчонки выйдут замуж, другие нет, притом некоторые одинокие будут счастливее замужних.

Если поначалу Ника испытывала гордость и самодовольство, то спустя время у неё появилась не беспокоящая её ранее головная боль и излишняя усталость. Пришлось учиться щадить себя, держа людей на расстоянии, не вглядываясь в их лица, не вникая в их проблемы. Окружающие вскоре начали догадываться о её способностях и донимать своими бесконечными просьбами, бывало, даже самыми нелепыми. Например, после окончания школы бывший одноклассник не оставлял Нику в покое до того момента, пока не узнал, купят ли ему предки к восемнадцатилетию машину или придётся ещё долго ждать, а соседка долго допытывалась, бросит ли её любимый жену или нет. Прошло немало лет, пока Николета поняла: подавляющее большинство по натуре потребители. Будучи уверенной в своём таланте и вечном желании человека знать, что с ним произойдёт, она охотно соглашалась помочь, но при этом называла немалую цену. Её забавляло наблюдать, как многие, услышав о стоимости услуг, сразу теряли интерес к будущему. Их переставало интересовать собственное здоровье, а также здоровье близких, надо ли делать операцию маме, отдавать ли замуж за того-то свою единственную дочь, стоит ли пытаться что-то изменить в своей жизни или наоборот позволить событиям развиваться своим ходом. Но находились те, которые не отступались и готовы были оплачивать её труд. Николета считала своим долгом приложить все усилия и способности, чтобы предотвратить плохое, помочь, придать силы, ей даже удавалось лечить и весьма успешно.

Вскоре весть о необыкновенной женщине-экстрасенсе распространилась по всему городу и за его пределами. Возникла очередь, клиенты принимались по записи. По понедельникам и вторникам велась запись, по средам и четвергам шёл приём, с пятницы по воскресенье Николета набиралась сил, уединяясь в своей квартире, иногда ходила в театр, выезжала на природу. Она приобрела два мобильных телефона с разными номерами: один – для родных и близких друзей, другой – для остальных. Последний отключался на время выходных, часы приёма и с девяти вечера до девяти утра так называемых рабочих дней, по первому номеру – абонент был доступен круглосуточно.

Сегодня был четверг, Ника услышала звонок в дверь, отключила рабочий мобильный телефон и пошла открывать.

Клиентка держалась настороженно, глаза излучали ненависть. Экстрасенс провела её в комнату, посадила за стол и предложила выпить кофе, но гостья отказалась.

– Вы могли бы наложить проклятие на одного человека? Поверьте на слово, он это заслужил, – чеканя слова, произнесла дама.

– Я не занимаюсь чёрной магией. Может, чем-нибудь другим смогу помочь? Выпейте кофе, я его только что сварила, – предложила Николета, наливая кофе из турки в чашку клиентки и протягивая ей сахарницу.

– Мне никто ничем не сможет помочь. Но я готова сама за себя постоять, я сильная, – женщина глотнула из чашки и добавила, – Кофе хороший, спасибо.

– Кто тот человек? У Вас есть его фотография? – спросила Ника, подумав.

Дама порылась в сумочке и вытащила черно-белое фото. С фотографии на Николету смотрел мужчина, не лишённый харизмы: волосы были модно зачёсаны, взгляд с прищуром, подбородок с ямочкой, нос с небольшой горбинкой. И тут Нике стало жутко, руки задрожали, голова отяжелела. Клиентка с любопытством наблюдала за ней. Кофе приятно согревало, женщина не заметила, как всё выпила, хотя дала себе слово ни к чему не притрагиваться в доме ведьмы, уж тем более что-то есть или пить. Ведьма долго пялилась на фотографию, затем, положив её на стол, какое-то время сидела молча. Ничто не нарушало тишину. Гостья терпеливо ждала.